Эльфика,
Кувшин я разбила случайно, честное слово. Я просто убиралась на чердаке,
а кувшин как-то выскользнул из рук, и разлетелся на тысячу мелких
осколков. А когда он разлетелся, повалил дым, и я закашлялась. Когда дым
разошелся и я проморгалась, посреди чердака стоял мужчина. Восточной
национальности. Голый. То есть в набедренной повязке, но у него был
та-а-акой рельефный торс, что все равно что голый.
Тысячи мыслей
пролетели за одну секунду в моей бедной голове. «Маньяк? Грабитель?
Галлюцинация? Сосед за солью зашел? Но почему так странно одет? И откуда
дым? И что вообще произошло? Ах, я же грохнула кувшин… Но при чем тут
дым и маньяк?». Наконец, я выбрала удобное объяснение «Галлюцинация от
дыма» и сразу успокоилась. Мне, главное, навесить на явление ярлык. А уж
потом я спокойна, как удав.
Надо сказать, что чердак мне не
принадлежал, равно как и весь дом. Мне тут недавно взбрело в голову, что
я уже самостоятельная, и пора бы пожить отдельно от родителей. Поэтому я
стала увлеченно просматривать объявления в газетах и на столбах, и
вскоре очень удачно сняла даже не квартиру – целый дом! Его хозяйкой
оказалась пожилая археологиня. Именно так она мне отрекомендовалась. Она
уезжала в очередную экспедицию, на какие-то раскопки, и очень рада
была, что так быстро нашелся жилец. То есть я.
- Понимаешь, солнце,
раньше у меня племянница за домом присматривала, а теперь она того… «уж
замуж невтерпеж». В свадебное путешествие укатила. Так что ты прямо как
подарок судьбы.
http://capixyl-lotion.ru/?ref=0001009698
Я скромно не стала спорить – я и правда считала себя подарком. Для тех, кто понимает.
-
Короче, я тебе все показала, все объяснила. Плата, сама видишь,
символическая. Но за это, солнце, разбери мне чердак! Там, понимаешь ли,
хлама немеряно, а у меня рука не поднимается, каждая вещица что-нибудь
да значит. Выбрасывай все безжалостно! Я тебе только спасибо скажу. Все
равно не помню, что там навалено. Ну, попутный ветер в паруса!
С этим
бодрым напутствием археологиня отбыла навстречу новым открытиям, а я
осталась. Дом напоминал мне не то склад на пристани, не то
этнографический музей, и я долго еще не могла добраться до чердака –
изучала ближайшие экспонаты. Но я – человек слова и обещания выполняю
всегда. Поэтому очередь дошла и до чердака – кстати, действительно
изрядно захламленного.
А потом я грохнула кувшин, и появился этот…
культурист, блин. Который сейчас стоял и пялился на меня, как будто это я
появилась на чужом чердаке, а не он.
- Ну и долго будем молчать? – сурово спросила я. – Говори, чего надо!
- Слушаю и повинуюсь, - сообщил культурист, кланяясь и складывая руки лодочкой.
- Чего-о-о? – выпучила глаза я. – Как ты сказал?
- Слушаю и повинуюсь, о моя госпожа! – уточнил красавчик.
«Так. Мало того что маньяк, так еще и извращенец», - догадалась я. А вслух сказала:
- Эй, ты мне это брось! Садо-мазо – не мой стиль. В «жестокую госпожу» поиграешь в другом месте.
- Да! Сады тоже могу! И дворцы, и минареты! Приказывай, о госпожа!
- Да что ты заладил «приказывай, приказывай!» - рассердилась я. – Ты откуда здесь взялся?
- Из кувшина, - застенчиво признался «культурист». – Джинны мы.
- Мы? Ты не один? – ужаснулась я, озираясь по сторонам.
- Один-одинешенек, вот уже три тысячи лет, - замахал руками рельефный мужчина.
- Ага. Джинн… «Я раб лампы», - вспомнила я формулу из какого-то фильма.
- Вовсе и не лампы, - насупился джинн. – Кувшина. И не раб, а обитатель.
- Слушай, обитатель кувшина! – с досадой сказала я. – У тебя нормальное имя есть?
- Есть. Я… это… забыл!
- Что забыл? – не поняла я.
- Имя свое забыл, - растерянно сообщил джинн и заморгал длинными восточными ресницами.
- Для джинна ты какой-то недотепистый, - заметила я.
-
Посидела бы ты 3 тысячи лет в кувшине, еще неизвестно, что бы ты
помнила, - пробурчал он, забыв о субординации. Видимо, от растерянности.
- В общем, ты прав, - дипломатично сказала я. – 3 тысячи лет – срок немалый, сейчас таких не дают.
Спорить с ним не хотелось, в целях самосохранения. Может, у него за 3 тысячи лет одиночки психика тоже расшаталась…
- Ну ладно. А что теперь-то с тобой делать? – взяла себя в руки я.
- Приказывай, о госпожа! – с надеждой расправил плечи джинн.
- А без приказов ты что-нибудь можешь? – полюбопытствовала я.
- Не положено, - вздохнул джинн. – Джинны мы, созданы для исполнения желаний.
- А сколько желаний ты исполняешь? – практично поинтересовалась я.
- Сколько будет угодно госпоже! – обрадовался джинн. – Пока ты владеешь кувшином… Ой! Но он же разбился?
- Ну да, разбился, - подтвердила я. – Хочешь сказать, что нет кувшина, нет и владельца?
- Нет, - трагически сказал джинн. – Я хочу сказать, что теперь мне негде отдыхать.
- О боже, какие мы нежные! – удивилась я. – Вообще-то у нас принято на диване отдыхать. Варианты: в кресле, на ковре, в гамаке…
- Я не могу в гамаке! – джинн чуть ли не рыдал. – Мне нужно ограниченное пространство. Чтобы было темно и тесно.
- Могу предложить чулан! – разозлилась я. – Там еще, кажется, и сыро. А может, если повезет, и крысы есть. Пойдет?
- Не знаю, посмотреть надо, - уныло ответствовал джинн.
-
Слушай, ты есть хочешь? – переменила тему я. – Пойдем вниз, а? А то
надымил тут, до сих пор в глазах слезится и в горле першит.
- Это не я надымил, - самолюбиво возразил джинн, но послушно поплелся к лестнице.
Я
шла за ним и думала, что надо бы его помыть и приодеть. 3 тысячи лет в
кувшине придали ему ощутимый аромат затхлости, а набедренная повязка в
сочетании с телом Сильвестра Сталлоне наводила на фривольные мечтания.
- Я буду звать тебя Женя, или Евгений, - сообщила я. – Пока настоящее имя не вспомнишь. Не возражаешь?
- Нет, госпожа, - на ходу поклонился джинн и чуть не грохнулся с лестницы.
- Осторожнее! – возопила я. – Не хватало мне тут еще культуристов-мазохистов с переломами конечностей!
На мое предложение помыться джинн отреагировал крайне неадекватно.
- Я что, шелудивый верблюд? – самолюбиво заявил он. – Или ишак какой-нибудь? Джинны не моются.
Но я уже нащупала его слабое место: он при всей своей восточной гордости хорошо понимал приказы.
-
Слушай и повинуйся: немедленно в ванную и под душ! И мыться хорошо – с
мылом! Выполняй! – я хотела было добавить для пафоса «о презренный
джинн!», но воздержалась. Просто выдала ему полотенце и махровый халат,
найденный в спальне, и молча распахнула дверь ванной.
мир красоты.http://evolbusiness.ru/?ref=0001009698
- Слушаю и
повинуюсь, - уныло поклонился он и неохотно поплелся в ванную. Дверь за
ним закрылась. Какое-то время было тихо, а потом зашумела вода и
раздался дикий крик.
Джинн вылетел из ванной как ошпаренный. Да что
там – он и был ошпаренный! Из ванной валил пар. Джинн страшно ругался на
незнакомом языке, бешено вращая глазами. Я сориентировалась мигом:
кинулась в ванную, закрутила кран с горячей водой, набрала в ковш
холодной, метнулась к своему незадачливому джинну и окатила его студеной
водицей. Он взревел с новой силой, а я тем временем уже притащила с
кухни подсолнечное масло и сноровисто смазала ошпаренное плечо. Слава
богу, покраснело несильно и немного.
- Евгений, ну ты что? –
упрекнула его я. – 3 тысячи лет, а сам – как маленький. Ну не знаешь,
как душем пользоваться – у меня бы спросил.
- Ага, а вдруг ты смеяться будешь? – вполне резонно предположил джинн. Я подавила смешок и очень серьезно предложила:
- Давай, помогу помыться? Не будешь стесняться?
- Слушаю и повинуюсь! – вскинулся джинн. – Любые капризы госпожи!
-
Слушай, а ты в эскорт-услугах не подрабатывал? – с сомнением спросила
я. – А то и внешность, и лексикончик, и манера общения – заставляют
задуматься…
- Мы, джинны, не подрабатываем! – гордо заявил он. – У нас призвание!
- Да уж, вижу твое призвание – быть ходячей катастрофой, - констатировала я. – Вперед, на помойку!
Без
своего подгузника джинн впечатлял еще больше. Нет, все-таки 3 тысячи
лет назад или экология лучше была, или родители качественнее старались,
или просто порода такая. В общем, помойка джинна настроила меня на
лирические мысли о будущем семейном гнездышке, муже-бизнесмене и
многочисленных детишках. В таком задумчивом состоянии я и перенесла
место действия на кухню, где вымытый, благоухающий шампунями и кремами
джинн в хозяйском махровом халате забился в угол под какую-то
африканскую маску, а я стала вдумчиво и медитативно творить яичницу с
колбасой. Где-то на полуготовности я спохватилась и обернулась к
сказочному мужчине:
- Слушай, а ты чего сидишь? Ну, я, допустим,
яичницу готовлю. А ты давай, сообрази на стол чего-нибудь экзотического!
Ну, винограда, что ли. Или дыню. Или арбуз. В общем, фрукты я люблю,
можно побольше.
- Слушаю и повинуюсь! – вскочил джинн во весь свой
нехилый рост и сбил головой африканскую маску, которая тут же тюкнула
его острым концом по макушке.
- У-и-и-и-и! – взвыл джинн.
- Да что же это такое! – всплеснула руками я. – А ну, тихо! Сидеть, молчать, меня бояться!
Это указание джинн исполнил моментально и точно, как солдат-первогодок, зашуганный дедами.
-
Сядь, горе мое, - велела я, прилаживая ему на темечко примочку из соли и
льда, который наскребла в холодильнике. – Ну что ж ты такой
проблемный-то, а? Вроде волшебник, и не молоденький, 3000 лет на боевом
посту, а беспомощный, как малыш. Ну как же так может быть?
- Может быть, - пробурчал джинн. – Я же давно в свет не выходил. Я людей 3 тыщи лет не видел! Я отвык!
-
Ну ладно, ладно, - устыдилась я. – Не переживай, с кем не бывает.
Ничего, освоишься. Ты сейчас с фруктами не напрягайся. Давай-ка вот
лучше по яичнице вдарим. Из 10 яиц! Вкусная! А, Женьк?
Из 10 яиц он
слопал 8, мне удалось урвать только 2. Но я не была в претензии:
попостись-ка 3000 лет, еще не так проголодаешься! Догнались бутербродами
с сыром и горячим чаем. Джинн очень хвалил все, что попадало ему в рот.
Я кивала и размышляла. Кувшин разбит. Мужик теперь бездомный. И вечер
на дворе. Что делать? Наконец, я решила, что утро вечера мудренее, и
решительно сказала:
- Так, Евгений. Пора спать. Могу постелить тебе
на диване. Могу предоставить чулан. А хочешь – полезай в кастрюлю, она с
крышкой.
- Она холодная, - капризно сказал джинн, потрогав металл могучей дланью.
-
Мне что тебя, всю ночь подогревать в ней? – съязвила я. – Выбирай
давай, у меня тут не оазис! Персидских ковров нет, лишних кувшинов тоже.
- Показывай чулан, моя госпожа, - обреченно поднялся с табуретки джинн.
Чулан
был тесноват и явно не вызвал у него восторга, но привередничать он не
стал – втиснулся и дверь за собой прикрыл. А я отправилась спать на
хозяйскую двуспальную кровать, каковая мне с первого дня очень
залюбилась, потому что была широкой, ротанговой и вообще экзотической.
Видимо,
переживаний было слишком много для этого вечера, потому что я уснула,
едва донеся голову до подушки. Мне приснился сон, что я роняю на пол
копилку в виде бульдога, а она превращается в маленького щеночка,
который начинает скулить и подвывать, я гоняюсь за ним, а он не дается и
все скулит, да так жалобно… Наконец я поняла, что скуление происходит
не во сне, а наяву. Я стряхнула остатки сна и прислушалась. Скуление шло
явно из чулана.
Я встала и прошлепала к чулану.
- Эй! Джинн! Ты
живой? – строго спросила я. Скуление прекратилось, но раздался такой
душераздирающий вздох, что женское сердце не выдержало, и я распахнула
дверь. Джинн являл собой прежалостное зрелище: он скорчился в три
погибели на каком-то ветхом половичке, обхватив себя руками, и был похож
на наказанного, несправедливо обиженного ребенка.
- Жень? Ты чего? – растерялась я. – Тебе тут плохо?
-
Сквозняки, - мужественно пожаловался джинн. – В кувшине сквозняков не
было. И крыс тоже. Там было тепло, сухо и одиноко. Вот я и пою, потому
что заснуть не могу.
- Этот стон у них песней зовется, - вспомнила я
классика. – Выходи давай. Не хватало, чтобы ты простудился. Я не знаю,
как джиннов лечат. Может, у вас физиология другая.
- Физиология как физиология, - мрачно парировал джинн. – Мерзнем, как смертные. И болеем тоже.
- Ну да, я про Старика Хоттабыча читала, он тоже болел, - вспомнила я. – Ну и куда тебя теперь?
- Не знаю, - устало сказал джинн. – Куда-нибудь. Хоть в кастрюлю.
Выглядел он плоховато. Мне показалось, даже слегка дымился.
-
Э, да у тебя жар! – встревожилась я. – Ну-ка дай лоб пощупать. Ты же
замерз! Ну-ка, давай, прыгай под одеяло. Сейчас я тебе чаю с малиной, я в
холодильнике банку видела. И к утру будешь как новенький! А ты не
можешь волшебством вылечиться?
- Я когда больной, вообще ничего не могу, - доложил джинн и оглушительно чихнул.
Я
напоила его чаем с малиной, напялила на него носки с очень своевременно
найденной сухой горчицей, и когда он томно закрыл глаза и засопел,
потушила верхний свет и с чувством выполненного долга прилегла наконец
сама.
Врал он все. В смысле, что когда больной, ничего не может. Он
такое смог, что мне и во сне не снилось. Что значит 3000 лет
воздержания! Если у меня и оставались сомнения, что он джинн, то этой
ночью он их развеял раз и навсегда. 1000 и 1 ночь отдыхали! Зато мы не
отдыхали ни мгновения! Мысль, что мой джинн подрабатывал в
эскорт-услугах, только укрепилась во мне. Иначе откуда бы он всем этим
штукам научился? Впрочем, аллах его знает, как у них там 3000 лет назад
было поставлено сексуальное просвещение? В общем, ночка получилась
волшебной, сказочной, невероятной. Он 100 раз построил и разрушил
дворцы, и мне виделись не только хрустальные города, но и запредельные
галактики.
И только когда забрезжило утро, он почтительно осведомился:
- Довольна ли моя госпожа? Верно ли я угадал все ее желания?
Я не стала спорить, чьи это были желания – было лень и неохота.
- Слушай, Женька, а что мы теперь делать будем?
- Что прикажешь, свет моих очей! – с энтузиазмом воскликнул мой неутомимый джинн.
- Что прикажу? Сначала спать. А потом вставать. И сегодня чур завтрак готовишь ты. А потом подумаем дальше. Идет?
- Слушаю и повинуюсь! – покорно склонил голову джинн. Мечта, а не мужчина!
- А ты сможешь выправить себе паспорт и прочие документы? – уже засыпая, пробормотала я.
- Все, что пожелаешь, моя госпожа! – уверил меня джинн, заботливо подтыкая под меня одеяло.
…В
общем, сейчас у нас уже трое ребятишек, и мы не намерены на этом
останавливаться. Мой Женька оказался очень хорошим отцом и мужем. Прямо
сказочным! Единственное что – время от времени любит забиться в
какой-нибудь тихий темный угол. Тоска по кувшину, ничего не поделаешь!
Но ностальгия у него обычно непродолжительная, потому что наши маленькие
джиннчики не дадут покоя никому, особенно папе.
Я до сих пор не
знаю, настоящий он джинн или не настоящий. Потому что он не творил
дворцов и не разрушал городов, кроме как в постели. И сокровищ мира не
доставлял – впрочем, я и не просила. Наверное, все-таки настоящий –
потому что ему все удается, и он сказочно удачлив во всем. И у нас все,
что мы задумаем, получается. И он угадывает и радостно исполняет наши
желания. А еще он очень привязан к дому и к нам – наскитался за свою
долгую жизнь, бедный. И еще у него осталась неистребимая привычка
называть меня «моя госпожа» и «свет очей моих». Но я совершенно не
против.
Кстати, с археологиней мы до сих пор дружим. И она сказала,
что помнит место в Саудовской Аравии, где таких запечатанных кувшинов
находили десятками. И мы задумали совместный проект: организовать
экспедицию и вывезти эти кувшины в Россию. А вдруг в них тоже джинны
томятся? Это ж представляете, на сколько больше счастливых женщин в
стране станет? Главное – кувшин вовремя грохнуть. А дальше – сплошная
волшебная сказка!
© Copyright: Эльфика,
Ягоды Годжи
всего за 990 руб.
