КАЗИБОШКА ( УРОКИ ЖИЗНИ )

КАЗИБОШКА

( УРОКИ ЖИЗНИ )

                                                                      Казибошкою звала мамушка.

                                                                      Почему и сама я не знаю.

                                                                      Но такое родное мне ласкушко

                                                                      Я всю жизнь теперь вспоминаю.

                                                                      С этим словом связано разное:

                                                                      И любовь, и нежность, и грусть.

                                                                      Это – детства пора распрекрасная

                                                                       И тепло мягких маминых уст.           

Так называли Леночку родители. Может за веселый нрав, а может за великую любознательность. Все этой девчушке надо было знать: что внутри часиков, которые не успевал покупать своей любимице отец, что находится в гуттаперчевых куклах, почему злится Джульбарс, когда она пытается проехать на нём верхом... Все пластмассовые игрушки давно разбиты молотком, куклешки, как орехи, разгрызены зубами. Даже металлическая машина побита и покорежена, как после серьезной аварии. Поэтому игрушки перестали быть интересной забавой.

Леночке четыре года. Огромные, опушенные длинными черными ресницами зеленые глаза, смотрят на мир с затаенным замиранием: «А что там ещё интересного»? Волнистые русые волосы всегда заплетены в косы, перевязанные тщательно отглаженными атласными ленточками. Пухлые губешки в любой момент готовы распахнуться в доверчивой улыбке.

-Что с тобой делать, - Казибошечка ты моя, - как-то сказал отец. – Раз игрушками не интересуешься, давай начнем грамотой заниматься.

Леночка весело запрыгала и захлопала в ладошки.

-Я что в школу уже пойду? Вот здорово!

-Рано ещё, - остудил её пыл отец. – Таких малявок в школу  не записывают. А вот дома, если ты не против, начнем, прежде всего, учить буковки.

-Опоздал, отец, - встряла мама.- Мы с ней уже всю азбуку выучили. По слогам читаем.

-Да ну? Значит, будем учиться читать бегло по другим книжкам...

Через три месяца Леночке исполнилось пять лет. И отец, крепко держа её за руку, первый раз в жизни повел её в свою железнодорожную библиотеку.

Здравствуйте, Женя, - поздоровался он с библиотекаршей. – Вот новую читательницу вам привел.

-А не мала ли?

-В самый раз. Писать, правда, еще не умеет, но это за неё я буду делать. А вы, будьте добры, дайте ей сказочки, да поинтереснее.

-Она сама читать их будет?

-Вот сейчас и проверите.

Женя сняла с полки красочную книжку Пушкина «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» и подала девочке. Та сначала внимательно рассмотрела все картинки, потом открыла первый лист и без запинки, с выражением стала читать: «Царь с царицею простился, в путь дорожку снарядился...» В комнату набились люди. Все с удивлением и умилением смотрели, как такая мелюзга красиво озвучивает пушкинскую сказку.

-Ай, да молодец!

-Надо же, такая малявочка, а как шпарит. Ученым человеком вырастит.

А малявочка тем временем дочитала сказку и попросила домой дать другую книжку. Вот так и началось Казибошкино образование. Кроме книжек отец Иван Акимович частенько приносил дочке раскладные календари с репродукциями известных русских художников.

-Смотри, дочушечка, на эту красоту. Вникай, что здесь нарисовано. Потом мне расскажешь.

И Леночка старалась. Она напрягала все свое воображение, фантазировала и потом излагала  свои варианты так, что отец удивлялся и подхваливал. А как-то предложил сделать копию какой-нибудь картинки. Сначала по клеточкам, потом навскидку. Совершенно не владея живописным мастерством, отец, чтобы показать пример, садился рядом с дочерью и проводил уроки рисования. Первую удачную копию с картины Шишкина «Три медведя» поместили в рамку и повесили на самое видное место.

А мама Анна Семеновна, сама закончившая только ликбез, тем не менее, занималась с Казибошкой арифметикой. Они играли в школу. Был и всамделишный журнал, и тетрадки, подписанные разными фамилиями «учеников». Доской служила деревянная дверь кухни, партой табурет и скамеечка.

-Ну, Савельева, иди к доске. Расскажи-ка таблицу умножения.

Леночка вставала к двери и, заложив руки за спину, начинала. Если все проходило гладко, и ей ставили в дневник пятерку, она удовлетворенно возвращалась на место. Но стоило запнуться, забыть что-то, как она сразу предлагала:

-Мамочка, а пусть это как – будто Тамарка Зиброва отвечала, ладно? А меня ты сначала вызови. Я ведь всё, всё выучила.

И действительно, снова выйдя к доске, она четко и правильно отчеканила задание. Так что в школу Казибошка пошла подготовленной на все сто. Был бы закон – определять класс по уровню знаний, то ее точно уж записали бы во второй. Но такого закона не было.

ПЛОХАЯ ШУТКА

Летние каникулы оказались скучными. В детский лагерь родители не отпустили. Школьные друзья разъехались кто куда. А ей некуда – родственников всего ничего – отец с матерью, да брат, который в армии служит. Книжки все время читать надоело, вот и слоняется Леночка по своему дворику, ища приключений на голову. За соседским забором собрались взрослые девчата с вышивками. Кто наволочку на подушку крестиком вышивает, кто гладью узор шьет. А Казибошка сидит и в заборную дыру подглядывает – чей узор затейливее. Очень понравилась Наташкина работа – дорожка на стол, увитая алыми маками и голубыми васильками. Прямо не налюбуешься. Вдруг откуда-то из самого нутра пришло нехорошее чувство зависти. «Вон у неё, как ловко получается. А всего-то коли иголкой  да нитку вытягивай. А я не умею». Пробовала уговорить себя, что всему можно научиться. Но постыдное чувство не проходило.

А тут хозяйка позвала девчат в дом чаю попить. Те обрадовались, загалдели и, побросав свое шитье, быстро оставили насиженное место. Тут у Казибошки и созрел коварный план: «Надо стащить Наташкину дорожку и спрятать в надежное место – пусть помучается, поищет». Долго искала она такое местечко, наконец, выбрала... Вытащив камышинкой вышивку, она вышла за двор, и сунула ее в дырку уличного общественного туалета. И вдруг испугалась. Вещь-то уже испорчена. Мама узнает, достанется ей на орехи.

-Мам, а можно мне на соседнюю улицу пойти, там девчонки в лапту играют? – И, получив разрешение, вприпрыжку мотанулась подальше от дома.

Вернулись девчата на место. Не найдя своей вышивки, Наташа подняла переполох. Искали по всему двору, заглянули во все закутки – как в воду канула.

-Постойте, девки, тут Ленка за соседским забором все вертелась, может, она, что знает. Тетя Аня, Лену кликнете сюда, поговорить надо.

-Нет её. Минут двадцать, как убежала в лапту играть. А что случилось?

Узнав о происшедшем, женщина тщательно обследовала и свой двор. И тоже безрезультатно. Тогда, накинув на голову косынку, она отправилась за дочерью. Наташа пошла за ней.

-Лена, поди-ка сюда. Ты видела, что в соседском дворе девчата вышивают?

-Видела.

-А вышивку у кого- нибудь брала?

-Не брала, зачем она мне?

-Дочка, враньё – самое худшее из зол. Если ты это сделала, лучше признайся. Не неси на себе этот ужасный грех.

Девочка потупилась. Она уже и сама не рада была тому, что сотворила. И стыд жег её маленькую душу. Но боязнь перед наказанием заставляла крепко сжимать зубы, чтобы не проговориться.

-Ленка, ты не бойся сказать правду. Я не обижусь, - пообещала Наташа.

Наконец Лена усовестилась и пошла показывать, куда она, шутя, упрятала самую лучшую вышивку...

За такую шутку досталось ей от мамы, конечно, знатно. Ремешка отхватила. Попка болела долго. Но она понимала, что если по правде сказать, получила она за дело. С тех пор усвоила  крепко накрепко, что зависть очень дурное чувство. И что ни в коем случае нельзя брать чужого, не получив на это разрешение. А за ложь приходит самое большое наказание.

ЛАСТОЧКА

-Ленка, Ленка-а!

-Дочка, по-моему, тебя Тамара Зарбалиева кличет.

-Чего ей надо? – Отозвалась Казибошка. - Высунув язык, она сбивала маленькими гвоздиками сделанную своими руками из тонких деревяшек кукольную кроватку. – Вот не вовремя-то. – Но пошла.

-Привет. Заходи.

-Нет. Вот видишь... – На ладони у Тамары лежала маленькая мертвая ласточка. – Какой-то дурак из рогатки стрельнул, - из её глаз полились слезы. – Похоронить бы надо.

-Счас. Все устроим. Ты заходи.

Казибошка вынесла из дома небольшую коробочку из под своих сандаликов. Постелила туда кукольную постельку и уложила ласточку.

-Вот и гробик будет. Давай нарвем цветочков, обложим вокруг, и крестик из веточек сделаем. Надо только девчонок позвать. Все вместе пойдем хоронить.

Девчонки откликнулись быстро. Человек пять набралось. Такой процессией с маленьким гробиком и веночками из одуванчиков они двинулись к пустырю. Выбрали поровнее местечко под кустом бузины, детскими лопаточками вырыли ямку и, закрыв коробку крышкой, уложили её в землю.

-А теперь что делать?

-Надо каждому по жменьке землицы высыпать, - сказала Тамара.

Все исполнили ритуал. Потом зарыли коробку, сделали над ней холмик и поставили маленький крестик из прутьев. «Пусть, добрая птичка, тебе хорошо будет».

БОЙКОТ

В восьмом классе Лену Казибошкой уже не звали. Выросла, поумнела. Маленькая девчушка с косичками превратилась в симпатичную девушку с волнистой гривой каштановых волос. Только в зеленых глазах так и остались плясать искрометные смешинки. Но ко всем вещам Лена стала относиться очень серьезно.

Близился конец учебного года. Еще чуть – чуть и станут они девятиклашками. Все ближе к выпускному. Взрослость всегда манит, как-будто за её дверью открываются невиданные чудеса. Но они случились раньше, в их восьмом классе. Трудно сказать, кому в голову пришла мысль сбежать с урока математики. Особенно подбивали на это ребят отличники Люба и Вовка. Даже грозились, мол, кто не пойдет с нами, пожалеет.

-Я не пойду, - тихо и твердо сказала Лена. – Хочу четверку свою исправить, чтобы годовая вышла пятерка. А вон им, - она махнула рукой в сторону последних парт, за которыми сидели отстающие, - трояки хотя бы наскрести. Куда бежать? И вообще, что плохого сделал вам Юрий Осипович?

-Значит, не пойдешь?

-Не пойду.- И, обращаясь к своей закадычной подруге Ире, добавила: - ты-то, что у них на поводу идешь? У тебя в дневнике троек мало? И вообще – все это нечестно.

Она очень надеялась, что за перемену ребята одумаются и не станут осуществлять свой дурацкий план. Но ошиблась. Ушли. Осталась только Лена и пятеро двоечников. Зайдя в класс, учитель удивленно окинул взглядом пустые парты.

-Народ- то где?

-Не знаем, - откликнулись ребята.

-Салимова, позови классную руководительницу. Пусть полюбуется на выходку своих подопечных.

Ирина Александровна посмотрела, расстроилась и пошла в учительскую звонить родителям. А урок состоялся. И был очень интересным. Все сумели исправить оценки, получить ответы на непонятные вопросы, разобрать несколько задач. Вобщем время провели с пользой. Даже Юрий Осипович забыл про обиду.

На следующий день дезертиров в присутствии родителей разбирали в директорском кабинете. Что кому было сказано – неизвестно, только прогульщики вернулись в класс очень злыми. Люба сразу накинулась на Лену.

-Подумаешь, какая принципиальная. Струсила. Отщепенка ты, вот кто.

-Люба, - одернул подругу Вовка, - не надо её оскорблять. А то нажалуется отцу, и тот лысый в школу явится с нами разбираться. Я предлагаю просто объявить ей бойкот. Она вне класса. Никто не смеет с ней разговаривать. Вас это тоже касается, - обернулся он в сторону отстающих, которых защищала Лена.

Но те промолчали. А кто-то из них тихо сказал: «Не переживай. Все утрясется». Лена, сжав губы, молчала. «Только бы не разреветься, - думала она. -  Нельзя показать свою слабость. Пусть не разговаривают. Все равно правда не на их стороне». Она расплакалась только дома, уткнувшись в мамины колени. Мама ласково гладила дочку по голове и тихо успокаивала:

-Ты молодец. Всем показала, что умеешь отстаивать свое мнение. Выдержи это испытание. Всего – то надо: хорошо учить уроки и быть самой собой.

И Лена выдержала. Заходила в класс, как ни в чем не бывало. Весело разговаривала на переменках со старшеклассниками, которые относились к ней с уважением. Выполняла все школьные задания на отлично. На том и закончился учебный год. Лето провела дома. Научилась шить. Родители даже купили ей ручную швейную машинку. В результате у мамы появился новый халат, а у Лены два модных платья.

Каникулы бегут бегом. Вот и 1 сентября. С замиранием в сердце шла Лена в школу. Как отнесутся ребята? Неужели опять быть ей изгоем? А, главное, за что? Но страхи  оказались напрасными. Видимо лето стерло все негативные мысли. И Люба, и Вовка, и другие ребята, увидев Лену, побежали ей навстречу, спеша поделиться новостями. Она восприняла это, как должное, хотя в душе шевелился червячок обиды за несправедливый бойкот.   

СТЫД ПОД КАБЛУК, А СОВЕСТЬ ПОД ПОДОШВУ

Вот и настали последние школьные деньки – выпускные экзамены. Легко давались они Лене. Почти все пятерки. На истории так основательно и с интересом рассказала о двух войнах – 1812 года и Великой Отечественной, что преподаватель, скупой на похвалы, не выдержал: «Такого блестящего ответа я давно не слышал».

Пришли сдавать геометрию. Лена, чтобы не таскать с собой учебник, всегда записывала краткие ответы на вопросы в программку. Перед экзаменом можно повторить, освежить память. Подошла Люба. Ни для кого не было секретом, что её тянули на медаль. А потому странными показались слова: «Девчонки, у кого шпаргалки есть? Дайте хоть взглянуть, не успела подготовиться».

-Шпор не пишу, но есть программка с тезисами, - по доброте душевной откликнулась Лена. – Хочешь, возьми, полистай. Я все равно ею пользоваться не буду.

-Возьму. Меня первой вызовут.

Четверо экзаменуемых сели за первые парты. И вдруг на весь класс разнесся громкий крик председателя комиссии, завуча школы Василия Баранова.

-Это что за новости? Кто разрешил? – В руках он держал ту самую программку, которую для подмоги забрала с собой Люба. – А ну признавайтесь, чья?

Лена даже не подумала отнекиваться.

-Моя, - спокойно ответила она.

-Как ты смела принести шпаргалку? За это лишают права сдавать экзамены...

- Ничего преступного я не сделала. Не надо на меня кричать. Ответы в программку я писала, чтобы повторить перед экзаменом. Это во- первых. А во- вторых,   разве из моих рук вы её взяли?

-Ты еще смеешь отговаривать? Вон из класса! – Все больше распалялся завуч.

Виновница этой истории сидела молча, как - будто её ничего не касалось. А Лену все происходящее задело за живое. Обида выплеснула из глаз слезы.

-Никуда не пойду. Права не имеете...

Тут за девушку вступился преподаватель математики Юрий Осипович:

-Нельзя так, Василий Петрович. Зря обижаете человека. Не она ведь пользовалась подсказкой. Спросите с той, у кого вы её отняли.

Баранов чуть поостыл. Обернувшись к Любе, он сказал: «Придешь пересдавать завтра и что б мне... А Савельевой, как бы не ответила – не больше тройки, понятно?»

Расплакалась Лена от обиды, несправедливости и еще от того, что из ребят никто не вступился, хотя все всё понимали. Ответы на свой билет она знала, но была в таком состоянии, что дрожащие руки все комкали и комкали маленький листочек, а вместо слов лились горькие слезы. Юрий Осипович и физичка Нина Павловна, у которой Лена тоже на «отлично» сдала экзамен, переглянувшись, поставили в экзаменационном листе «удовлетворительно» и сказали: «Иди, дочка, домой, успокойся. В жизни еще и не такие передряги случаются. Будь сильной».

В тот день Казибошка получила еще один урок – о чужой голове биться, свою на кон ставить. Впредь, уже учась в институте, она никогда не писала никаких заметок. Идя на экзамен, не брала с собой учебника. От греха подальше.

МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ

С детства Лена мечтала жить в таком месте, где были бы кругом леса, а в них цветы луговые красотой манили. Чтобы непременно река текла. А зимой снег падал огромными хлопьями. И звезды казались рядом – рукой подать. Мечта сбылась. Уехала девушка в далекую Сибирь. Здесь старший брат города строил и такого понарассказал в письмах, что другого выбора она и не искала.

-Ну что, путешественница, - спросил на другой день брат, - в лес – то пойдем?

-Я уже готова. Видишь, даже баклажку водой наполнила.

Увязалась за ними и мать. Тоже интересно взглянуть на природу таежную. Лена неспеша шла впереди, любуясь стройными пушистыми соснами, белыми веселыми березками, и вдруг ахнула

-Вы только посмотрите, посмотрите, - обернувшись, воскликнула она. – Чудо-то, какое! Как в сказке.

Справа оказалась елань , сплошь покрытая большими бело-желтыми ромашками. От них, а еще от луговых трав и сосенок вокруг стоял такой густой аромат, что пьянил и дурманил и наполнял все существо Казибошки необыкновенной легкостью, радостью, умилением. Ромашки тихонько кивали головками, будто приглашая Лену в свой мир. И она ланью помчалась в самую гущу. Обхватила руками столько цветов, сколько смогла, прижала к сердцу и заплакала. Вот оно, счастье- то!

Брат вытащил сестренку с этой поляны только к вечеру. Радостная, довольная, с ромашковым венком  на темных волосах она казалась лесной феей. А может и в самом деле, лесное братство приняло девушку в свою обитель.

-Ты будто сроду на природе не была.

-И правда, не была, у нас ведь одни степи. А тут... как в сказку попала. И знаешь, что подумала. Все это – лес, ромашки, птички певчие, речка – это моя душа. Честное слово. Раздели нас, и все – завянет душа, как полевой цветок без дождя. Зря смеетесь. Так оно и есть. И у вас то же самое. Только вы про то никогда не думали и не замечали.

Ну, ты и фантазерка, - засмеялась мама.

-Нет же. Я чувствую, что сегодня стала совсем другой. Как – будто одарили меня невиданной силой и радостью.

-Вот и слава богу. Значит, успешно сдашь экзамены в институт.

-Не приземляй её сегодня, мама. Пусть в облаках повитает, своим счастьем напитается, - сказал брат. – Век долог, всем полон.

Вернувшись домой, уставшая Лена даже от ужина отказалась. Бухнулась в постель и, как говорят, уснула без задних ног. Наверное, всю ночь снились ей удивительные сны про высокие сосны, голубые ручьи, луговые цветы. А может еще про что-то волшебное, потому что счастливая улыбка не сходила с её лица.

 Лариса Осокина