ЧТОБЫ ПО-ЧЕСТНОМУ…

Нина вошла в кухню, аккуратно поставила на пол сумки с провизией и устало опустилась на табурет. Уф-ф… Двенадцать лет она замужем и все эти годы постоянно сама таскает тяжести. Впрочем, к такой самостоятельности  она привыкла: и квартиру сама отремонтировала, и мебель завезла (соседи затащить помогли). Муж от всех мирских забот как-то сразу отстранился. Ему, главное, чтобы обед был готов, да рубашки выстираны. Правда, бывает иногда под настроение встает Алексей к плите и готовит потрясающе вкусное мясо. Тогда в доме праздник. Но чаще он допоздна на работе. У главного врача стоматологической клиники дел по горло.

Мужа Нина любила. Просто обожала. Он интересный человек: несмотря на занятость много читает, много знает, хорошо рисует. Поэтому прощала ему отвлеченность от бытовых дел. Главное, чтобы любил ее и сына, ценил заботу о нем. Одно мучило – в последние годы у него странная привычка появилась: вдруг пропадает дня на три – четыре неизвестно куда. По возвращении ведет себя, как ни в чем не бывало. Спросить не смей – сразу в крик. Ему и невдомек, что она все эти ночи у окна проводит. Мысли одна другой страшнее в голову лезут. Вот и нынче Алексей уже третий день отсутствует…

Нина Сомова – высокая статная женщина. Рыжеватые кудри обрамляют красивое лицо с темными лучистыми глазами, улыбчивым ртом и милыми ямочками на щеках. Добрая, покладистая, отзывчивая – так говорят о ней все её друзья и знакомые. Такая она и есть.

С тяжелыми думками Нина разобрала сумки, достала из пакета полуфабрикатные котлеты и поставила на плиту сковородку.

 - Мам, скоро с ужином? Есть очень хочется. – На пороге кухни появился мальчишка лет одиннадцати. Кареглазый, вихрастый, худенький и не по возрасту высокий.

- Сейчас, Колюша. Я скоро. Уже вон салатик готов. Пока руки моешь, и котлетки поджарятся.

- Батя- то сегодня будет дома? У меня планер собрать что- то не получается.

- Не знаю, сынок. Он мне не докладывал. Звонила ему – трубку не берет.

- Плохо, что не знаешь, - огрызнулся мальчишка. – Сама виновата. Не устраивала бы разборки, он бы не пропадал. А то на меня вечно ругаешься, его достала своими вопросами…

Нина укоризненно посмотрела на сына.

- Ты что, Коля? – тихо сказала она.– Я ведь очень люблю и тебя, и отца. Переживаю за вас, стараюсь, что б вам лучше было. – Она поставила на стол тарелку с дымящимися румяными котлетами, нарезала хлеб, включила чайник. – Садись за стол, ужинать будем.

Самой есть уже не хотелось. Сильно заныло сердце,  будто потянули за самый главный нерв. Дочка наверняка поняла бы мать и поддержала. А у мальчишки отец непререкаемый авторитет. И ничего тут не поделаешь.

- Сама- то что не ешь? – спросил сын.

- Сердце стонет. Сколько можно моё терпение испытывать… Ты вот меня виноватишь. А что я не так делаю? Я тоже работаю. Главный бухгалтер строительной кампании – должность не из легких. Все домашнее хозяйство тоже на мне. Ты когда видел меня непричесанной или небрежно одетой? Слежу за собой. Вы с отцом хоть раз мятую или грязную рубашку одели? Холодильник всегда свежими продуктами забит. Это тоже я. – Нину прорвало. Ей хотелось высказаться, излить наружу накопившуюся душевную боль

Коля молча пережевывал ужин, изредка исподлобья бросая на мать непонимающий взгляд. Потом буркнул:

- Не парь мне мозги. Не знаю, что там между вами происходит, но я хочу, чтобы отец каждый день домой приходил.

- Я тоже, сынок, этого желаю. Очень сильно.

- Ну так сделай что- нибудь.

В дверь позвонили. Нина встрепенулась и бегом бросилась открывать. В прихожую вошел полноватый мужчина с крупным круглым лицом. Белесый ежик на голове, оттопыренные уши и маленькие прищуренные глазки делали его  смешным и каким – то беззащитным. Это и был глава семейства Алексей Сомов. Он обернулся к двери и сказал:

- Да не бойся, ты, заходи.

Следом вошла женщина. Невысокого роста. Густые темные волосы уложены в замысловатую прическу. Элегантное пальто красиво облегало стройную по девичьи фигуру. На вид ей было лет 30. Если бы не впалые щеки и опущенные уголки ярко накрашенных губ, ее лицо можно было назвать красивым. Все это Нина отметила про себя одним взглядом. Женщина встала рядом с Алексеем, взяла его за руку. Нина вопросительно посмотрела на мужа.

- Привет, - сказал он. – Это Аня – моя ассистентка. Мы пришли поговорить. Чтобы было все по – честному.

 - Проходите в кухню, мы как раз ужинаем.

-Нет, спасибо. Нина, ты умная женщина, все поймешь. Мы с Аней любим друг друга. Хотим открыто жить вместе.

Нину словно кто обухом по голове толконул. Сердце вдруг забилось быстро, быстро, как будто побежало с горки вниз. В горле выперся предательский комок. Только бы не заплакать. Она приложила руку к груди, успокаивая разбушевавшийся мотор, собрала все силенки в кулак и спросила:

- И давно вы… вот так?

- Второй год, ответила дама, выступая на первый план. Не виноваты ведь люди, что влюбляются. Я вот тоже мужа оставила… Чувства. Никуда это не денешь.

- Дети у вас есть?

- Дочка. Она все понимает. С Лешей у них хорошие взаимоотношения.

- А от меня – то вам что надо?

- Чтобы знали и отпустили Лешу по – хорошему.

- Это как, без скандала что ли? Так я и не собираюсь. Скатертью дорога.

- Ну тогда мы пошли, - заторопился Алексей.– Вещи я потом заберу. – И, обняв подругу за талию, скрылся за дверью.

Нина медленно сползла по стенке на пол. Ей казалось, что жизнь из неё ушла, вытекла. Мотор уже не стучал, кровь по жилам не бежала. Руки и ноги сделались ледяными култышками. Голова стала пустой – ни единой мысли, ни единого желания.

В ступоре находился и Колька. Весь разговор он слышал из кухни. Потом выглянул, не поверив, что это его отец пришел с какой- то теткой. Сначала стало смешно от нелепости происходящего. Потом он испугался мысли, что эта чужая лахудра навсегда заберет его отца. Наконец мальчишка разозлился: почему с ним никто не считается, разве он отцу чужой? Глянув на безжизненно приткнувшуюся к стенке мать, он заорал:

- Что расселась? Нельзя было его отпускать. Надо вернуть. Вставай, беги, догони… - По его искаженному болью лицу текли слезы. Слезы обиды, горечи, злости. Видя, что мать никак не реагирует, он сам помчался на улицу.

Отец и его спутница уже подходили к стоявшей неподалеку машине. Колька закричал что есть мочи:

- Папка – а! Папка – а! Как же я? Не уходи, папка – а! – Во всю прыть он побежал к машине, размахивая руками, что б увидели. Но автомобиль уже сорвался с места, увозя Колькиного отца в другую жизнь.

                              Лариса  Осокина.