КАПКАН ДЛЯ КОЩЕЯ.

Сидит Ворон, всяких дум полон, на дереве и слёзы льёт. А они, как долетят до земли, превращаются в лёд. Да не простой, а зелёный. Уж поляна изумрудами полна, но слезливая всё не кончается волна.

-Уймись, братец, будет, - кричат ему лесные жители. – Теперь драгоценностей нам жизнь на всё ссудит. Дома построим, школу, больницу. Будет у нас не лес, а столица.

-Ладно, - вытер Ворон глаза. – Вам видней. Лишь бы на душе было веселей.

-А куда сразу много? – Сказал Топтыгин. – Надо будет, добавишь. А так от греха избавишь: начнётся, не дай Бог, делёжка – не останется и лукошка.

Изумруды быстро продали. На деньги стройматериалы напокупали. Началась в лесу стройка на месте убранной помойки. Всяк с утра на работу бегом – озаботились трудом. На полянах избы, как грибы растут. Крыши высокие, на всех выточены коньки одинокие. Наличники узорные, крылечки подборные. Ходит Ворон по стройке – проверяет, куда его денежки убывают. Правильно расклад идёт, не ворует ли народ? Но как раз наоборот. Вот и отрадно, что во всём ладно. Прослышал про волшебного Ворона Кощей бессмертный. Завистливое око видит широко.

-Мне б его к себе на службу. Сначала завести хоть дружбу. А после – в темницу. Пусть плачет день и ночь, я не прочь.

Послал Кощей Ворону приглашение на большое угощение. Подумал тот и согласился: «Не век вековать, одну ночь ночевать». Почистил пёрышки, дал наказ работникам на время своего отсутствия и отбыл в кощеево царство – в иностранное государство. Оно находилось за двумя горами. На вершине одной из них, самой высокой и стоял Кощеев дворец одиноко. Хозяин принял гостя дружелюбно. Завёл в лучшие палаты, усадил за стол с закуской. Вобщем подчивал по-русски. После третьей чарки стал Кощей «мосты» наводить, разговор в сторону богатства уводить.

-Что тебе – такой могучей птице на лесных  работать? Добром их снабжать, себя обделять? Иди в помощники ко мне. Это выгодно тебе. Мы вдвоём к рукам весь мир приберём.

-Гладко стелешь, - отвечает ему Ворон, - да, видно, кочковато спать придётся. Глупа та птица, которой гнездо своё не мило. Так что моё умение не продаётся.

-Давай-ка ещё по одной. Не спеши с ответом, подумай.

-Да ты брать меня в помощники раздумай. Толку нет теперь. Выплакал я свои очи за четыре ночи. Больше нету слёз, значит, нет и грёз.

-Это всё отговорки. Давай всё сначала. Ты ведь холост. Отдам тебе в жёны дружочку свою самую красивую дочку. Хоть ты и птица, но можно с тобой породниться.

-Ох, и липуч же ты, Кощей. Дочку замуж выдать, не пирог испечь. Подумай своей башкой: можно ли птице с женщиной лечь? Придёт время, найду себе по сердцу ворону. Мне  не нужна твоя корона.

Озлился Кощей, но вида не подаёт, лишь ласковым голоском поёт: «Дающие глаза не оскудевают. Наплачь мне немного изумрудов в подарок на день рожденья. Останется память от сегодняшнего веселья». Просьбу Ворон услужил, но себе шибко навредил. Камни Кощей даже на свет глядеть не стал, сразу в кубышку закатал. «Это долгожданное дочерям приданное». А потом подпоил гостя сонной водой – и в темницу. С глаз долой.

-Здесь уж точно слёзы начнёшь лить. Значит, изумрудики плодить…

Проснулся Ворон, загорюнился. Плохо ему. Воздух парит, марит – знойно и душно гнетёт. Бедному узнику вздохнуть не даёт.

-Ох, волька, моя волюшка, горькая долюшка. Чтоб тебе, Кощей лукавый, ежа против шерсти родить. А мне найти способ тебя победить.

Вдруг услыхал узник – в окошко кто-то скребётся. Подлетел ближе – незнакомая ворона то так, то эдак повернётся. Увидела, тихонько закаркала: «Не горюй, Ворон».

-Как не горевать? И сон не берёт, и дрёма не клонит, еда на ум нейдёт. Вот каков вышел поворот.

-Главное, ты слёз не лей, чтоб не рад был нашей беде Кощей. Весь лес взбунтовался. А мирская молва, что морская волна. Со своего пути может всё смести. Потерпи лишь чуть-чуть. Сообразим что-нибудь. А пока друзья послали тебе еду, чтоб не отощал, в беспамятство не впал. А то Кощей тобой быстро управит – день и ночь тебя плакать заставит.

Просунула она крылом узелочек. В нём зерна полный кулёчек.

-Каркай громче и чаще, чтоб Кощею на мозги давить. Не выдержит, начнёт вопить, заговариваться. Потом к тебе прибежит договариваться. Условься с ним загадки разгадывать. Ежели из пяти хотя бы три отгадает, останешься, мол. Нет – обязан тебя отпустить. Но он не может не схитрить. Потяни время. Знаем, как Кощея приструнить и тебя освободить. – Сказала и улетела.

Подкрепился Ворон, прибавил сил и как забасил: «Карр, карр, карр»… Всё громче и громче. А в палаты эхо разносит всё звонче, да звонче. Кощею сначала весело стало. Потом это сольное пение его достало.  Сперва  он надел на уши беруши – не помогло. Под подушками тоже не отлегло. «Да, Ворон хитёр. Голыми руками не возьмёшь. Надо разговор вести, как хошь»… Позвали Ворона к Кощею.

-Уймись Ты, касатик. Чем  недоволен?  Только прошу: не бай мне про волю. Её не получишь. Разве таланту своему научишь.

-Ты кто такой? – Возмутился Ворон, - ни в городе порукой, ни в дороге товарищ, ни в лесу сосед. Никакая сорока в своём гнезде не  гадит.  А ты сподобился: пленника взял. Теперь учиться надумал? Тебя учить, что по лесу с бороной ездить. Да таланту не научишь, он с рождения даётся и совсем не продаётся. А вот уговор могу заключить с тобой.

-Это ж  какой?

-Обскажу я тебе пять загадок. Коль на них три найдёшь разгадки, останусь у тебя подобру. А нет – придётся расстаться по-здорову. Надеюсь, уговор не суровый?

Призадумался Кощей, лысину почесал, в носу поковырял … и добро на это дал. «Нет такой загадки, чтоб я не знал отгадки».

-Изволь. Вот тебе первая. В холоде герой, а в избе водой.

-Хи – хи – хи. Кто же не знает, что снег это тает. Миленький мой, забудь собираться домой.

-А ты не спеши. Вторую загадку мою разреши. Что выше леса, а тоньше волоса?

И так, и сяк прикидывал загадку Кощей – не идёт в голову разгадка к ней. «Там ещё есть три – давай-ка эту назови».

-Ветер. Нет заулка, куда бы он ни проникал, до костей не продувал.

Шмыгнул носом Кощей, согласился. Но на Ворона сильно озлился. «Третью давай, да полегче бай».

-Эту и вовсе, наверное, помнишь: чего к стене никогда не прислонишь?

-Да я кого хошь прислоню, так, что не отслонится.

-Не ответ это.

-Ответ будет летом, когда женихи моим дочкам поклонятся.

-В умной беседе ума набраться, в глупой свой растерять… К стене никогда не прислонишь дороги. Для тебя уж бьют тревоги. Две осталося всего. Будет дальше весело. Шуба нова, на подоле дыра…

-Откуда знаешь, что нынче моль негодница мою шубёнку съела, вольница?

-И вовсе не знаю. Не так, сизый голубь. Правильный ответ – прорубь.

-Где ты их берёшь с такими завитушками? Давай попроще. Играем не в игрушки ведь.

-Что стучит без рук? Отвечай, мой друг.

-Такую задал ты мне парку, что нестерпимо стало жарко. Счас разоблачусь, с ответом быстро я найдусь.

-А он простой – гроза. Так что поплачут твои глаза. Не сумел отгадать, придётся меня отпускать.

-Отпущу, - вздохнул Кощей, - только съешь со мной плошечку щей.

Снова подпоил, вражина, Ворона сонной водой. И оставил лежать в темнице сырой. Не сдержал Кощей слова, наказание будет сурово.

А в лесу свои заботы: как с Кощеем совладать и в «капкан» его поймать? Чтобы стройка не страдала, выбрали совет: самых умных и речистых, главное, на руку чистых. Собрались те на поляне, прям,  как мирные селяне. Топтыгин, Лев, Лисица и малая Синица. За  главного  медведь, ему и перву  «песню»  петь.

-Вот как всё я разумею. Прежде, чем идти к Кощею, надо к людям нам сходить, помощи у них просить. У Кощея есть две дочки – прямо сущие цветочки. Ради них его все рвенья. В этом есть наше спасенье. Ищет он им женихов, да  побогаче. И мы поступим не иначе. Найдём меж людей двух хороших ребят. Чтобы понравились, да взяли убёгом девчат. Потом быстро под венец и за свадебку. Вот Кощею и конец. Схочет с дочерьми родниться, должен сильно повиниться. Ворона освободить и дальше мирно с нами жить.

-Чем с супостатом тем родниться, дозволь мне голову ему отгрызть, - предложил Лев. – Зло ведь злом губится. Какой сват с ним  слюбится?

-Полно, братец. Ты забыл, что для него ведь смерти нет. А вот ты к нему вполне попасть можешь на обед. Не битвой его брать, а хитростью надо. Вот это и будет наша отвага.

Пошли советчики в сельскую управу. Рассказали всё, помочь попросили – только без расправы.

-Ладно, пособим, - пообещал управный и велел солдату позвать купца Силу. – А что Ворон у вас самый главный?

-Почти, - отвечали просители. – Он у нас за казначея. Стройкой занимается. Во всём разбирается. Без него мы, как без рук. Умнее не найти округ.

Тут и Сила подоспел: «Велел явиться твой пострел»…

-Не явиться, а уважить посещением своим. Разговору хватит  не  только  нам  двоим, - кивнул он в сторону лесных посетителей. – Не пугайся их. Они не вредители. У тебя, Силантий, два парня женихаются.  А у нас две невесты свого часу дожидаются. Обе – раскрасавицы,  сынам твоим понравятся. Приданое за них дают лесные обитатели. Они по этой части добрые старатели. Только есть одна загвоздка – будет сват тебе Кощей. Но надавать ему давно пора «лещей». Девок убёгом замуж отдать, тем супостату руки связать. Знаешь сам, сколь вреда причиняет. Справиться невозможно. А вот таким Макаром можно.

Силантий подумал, почесал за ухом, распушил усы пухом и молвил:

-Ну, что ж! За доброе дело постоим и мы смело. Как к девкам-то пробраться, да женихам показаться? Ещё уговорить и с башенки спустить.

Тут слово попросила Лиса. «Дайте только мне верёвку и большую лестницу. Стану я кудесницей. Я красавиц уведу, правильны слова найду. Женихи пусть ждут на конях, чтоб опередить погоню. Я Кощея задержу – байками заворожу. И Синица в том поможет.

-Молодец, кума, - поддержал её Топтыгин. – В церкви всё люди устроют и пир свадебный настроют. Пока опомнится отец, будет всему конец. Так что к стенке прижмём, куда денется он. Станет тише воды, ниже травы сидеть. Колыбельные разучивая песни петь.

Так и порешили, печатью всё скрепили. Начались в селе приготовления. Женихам родители дали благословение. Запрегли парни брички, усадили совет лесной – и ко двору Кощееву рысцой. Добрались под вечер. Перед светёлкой здоровенную лестницу поставили. Дали Лисе верёвку с крюком «кошкой», послали рыжую к заветному окошку.

А в это время девушки вещи собирали. Надоело им Кощеев вред выносить, вольно хочется пожить. Женихов, что каждый год сулит, своим отношением только гневит. Да кто добрый-то захочет с ним родниться. Вот и сидят они, словно в темнице. Решили к старой тётке уйти, только как разыскать пути? А тут вдруг открывается окошко – и прыг Лиса на пол, словно большая рыжая кошка. Поклонилась девонькам.

-Не пужайтесь, милые. Не заставлю идти со мной силою.

-Далеко ли идти?

-Замуж, лапушки. Свахой я Лисица – бабушка. Гляньте вниз, какие красавцы стоят, вас дожидаючись. За ними вам жить припеваючи. Раздумывать долго некогда, чтоб отец не всполошился, а потом не рассердился. Всё по-тихому устроим, с вашего согласия. Сразу под венец. А в селе свадьба готовится, чтоб не успел отец ваш сильно озлобиться. У женихов семья почтенная, так что встреча вам будет отменная.

Обрадовались девушки, на волю заспешили. О жалости к отцу они совсем забыли. Спустила Лисонька их вниз, к женихам. Те, выбрав невест, усадили их в брички на мягкий насест. И пустили лошадей во всю прыть, чтоб проклятое место поскорее забыть.

Утром проснулся Кощей – тишина. Не лепечут доченьки, песен не поют. И отца красавицы даже не зовут. Он в светёлку – а там одна Лиса.

-Что здесь делаешь, бесстыжие глаза? Куда моих дочурок спрятала, иль, не дай Бог, засватала?

-Не тебе о Боге вспоминать. Сядь-ка лучше – надобно потолковать.

 Здесь и Топтыгин появился. Со свирепою мордою на лавку сел. Чуть отдышался, потом осмелел: «Не хотел ты, Кощей, по-хорошему с нами. Вышло для тебя по-плохому. Забрали сельские парни твоих дочерей убёгом замуж. Так что они теперь мужние жёны. Хоть заорись теперь глоткой лужёной».

Нахмурился Кощей. «За чужим добром не гоняйся с багром. Нехорошо шутишь, меня баламутишь.

-Говорю всё, как есть. Не виноват, что не про твою честь. Хочешь с дочерьми водиться, а потом и внуков нянчить, надо повиниться, с народом помириться. Ну и в наш лесок не совать носок. Ворона отпусти. Потом весь пар свой выпусти и к сватам иди. Да подарки не забудь, гляди.

Долго сидел Кощей смурной, голову повесив. Понял, что ради дочек не сделает он злой ни один шажочек. Вот уж руки связали, по-настоящему наказали. Велел Ворона привести.

-Ну что ж, птица, пришла пора проститься. Иди к друзьям хороводиться, я уж к сватам пойду, как водится. Коль доченькам хорошо, то и мне не будет худа. Глядишь, не останусь в бобылях – тоже выберу подругу…

-Вот и ладненько, - пропела Лиса. – Давно нам пора возвращаться в леса.

Поклон Кощею отдали и… со всех ног побежали. Тропками идолами, дорогой поясной домой, где заждался их народ лесной.

      Лариса Осокина